СОБЕСЕДОВАНИЯ. Ответы Н.Д.Спириной на вопросы (Журнал ВОСХОД 2006-06)

1. В нашем городе в связи с выставкой картин Н.К.Рериха было интересное явление — зимой над городом стояли белые ночи.

Это влияние выставки. Не могут такие картины не воздействовать. Во-первых, очень важно, чьей рукой они написаны, какая в них энергия вложена, какое чувство. Даже то, что они просто очень красивы, — даже это на пространство очень влияет, потому что красота — это гармония. А раз это гармония, она и на природу влияет. Эти выставки имеют огромное значение. То, что они сейчас по Сибири ходят, это очень большая радость, и последствия этого долго будут сказываться и на многих делах, и на людях. Я не думаю, чтобы кто-то, увидев выставку, ушёл с неё тем же самым человеком, каким он на неё пришёл. Нет, это будет уже не тот человек. Что-то в нём такое пробудится и откроется, и глаза его откроются на красоту. Может быть, он этого не осознает, но это уже будет не тот человек, потому что он не сможет остаться равнодушным. Само влияние цвета, звука, освещения, аромата, если аромат есть, — всё это очень, очень влияет. И мы ведь не знаем, когда что скажется. Нам кажется, что, если увидели картины — это сразу должно на нас повлиять. Нет, это не обязательно. Это может сказываться и сказываться в течение долгого времени и потом дать какие-то очень неожиданные результаты. У нас ведь наука о влиянии искусства на человека ещё почти и не существует. Есть ли у нас такая наука, которая изучает влияние поэзии или музыки на человека? Человек прослушал прекрасное произведение — и никто не анализирует, что в нём произошло при этом. А если этим заняться, могут быть интересные открытия.

2. Если человек читает стихи или слушает их, с ним тоже что-то происходит?

Без последствий это никак не может обойтись. Он не отдаёт себе в этом отчёта, но он уже не тот, и что-то в нём произошло, что может сказаться не сразу — неожиданно, нарастая, как вибрация, как рост травы. Мы не видим, как трава растёт, пока наконец не увидим копны сена. Вот так же и тут. Мы никогда не можем быть уверены, что и как влияет. Так же влияет и дурное, когда мы видим всякие мерзкие вещи по телевизору. Всё это отпечатывается на нашем сознании и когда-то может толкнуть нас на какой-нибудь грязный поступок или омрачить наше сознание, загрязнить. Поэтому особенно важно, чтобы дети этого не смотрели. И нам, взрослым, это тоже может очень повредить. Нужно наше воображение сохранять по мере возможности в чистом виде. Всё даёт свои следствия. «Каждое любование природой создаёт луч победы», — сказано в Учении. «Луч победы» над кем? Над собой, над своим низшим «я». Каждое любование — вот вы видите закат прекрасный, или что-то на небе, или восход, или картину красивую, — всё это сказывается. А учесть это мы пока практически не можем, но мы знаем, что ничто, абсолютно ничто не проходит бесследно: ни одно сказанное или услышанное слово, ни одна картина, которую мы видим, ни одно музыкальное произведение не может остаться без последствий для нас. Когда-нибудь это будет фиксироваться какими-то новейшими приборами; пока это только-только начинается, и учёные начинают об этом думать. Потом это всё будет, и на наших излучениях это будет тоже зафиксировано; будут снимать ауру человека до того, как он прослушал какое-то прекрасное произведение, и после этого, и увидят разницу до симфонии Моцарта и после симфонии. Можно прочесть красивое стихотворение и посмотреть потом, как человек после этого выглядит, что он излучает. Такие опыты будут производиться; когда-нибудь наука серьёзно этим займётся. Об этом уже начинают задумываться.

Часто мы говорим: «После концерта или прослушивания люди уходят воодушевленные». Что такое «воодушевлённые»? «Во-одушевлённые» значит дух принимает участие, душа уже пробуждается. Русский язык ведь очень богат, интересно бывает анализировать такие сложные слова, как «во-одушевление», «по-двиг» — как подвижка. Рерих говорил, что ни в одном языке нет слова «подвиг» в точном переводе, а у нас оно есть. «По-двиг» — движение. Так что, если мы будем обо всём задумываться, жизнь станет очень интересной. Много можно будет сделать выводов, полезных всем; только не проходить мимо всего равнодушно.

3. Вы говорили о картинах Николая Константиновича. Могут ли репродукции в такой же степени нести свет? Достаточно ли просто вывесить репродукции?

Самое первичное — это повесить репродукции, и они уже работают. Но если к ним ещё добавить и слова, и стихи, и разъяснить — будет ещё лучше. Но даже то, что они будут висеть, это уже будет, конечно, производить впечатление. Это не подлинники. Подлинники особо излучают свет, потому что к ним касалась рука Мастера, рука такого огненного человека, как Рерих. Но даже репродукции уже влияют, а тем более если что-то ещё будет добавлено. Поэтому надо, чтобы они висели, пусть на них смотрят, и картины уже приблизятся к зрителю. То есть нужно всячески стараться, чтобы произведение искусства приблизилось к пониманию, и тогда будет больше контакта между искусством и зрителем. А начинать надо, действительно, с того, чтобы повесить репродукции.

4. Сейчас идут нападки на культурные очаги. Нам удалось отстоять библиотеку от расформирования. Повлияло наше активное участие: мы подключили местное телевидение, прессу, ходили к администрации.

Да, бороться надо. Вы боретесь, поэтому сдвиги есть. А если относиться пассивно, тогда это не получится. Сейчас время борьбы, время отстаивания культуры как только возможно, всеми способами. Потому что только культура спасёт народ. И поэтому против неё так ополчаются тёмные, зная, в чём опасность для них, и пытаются заполнить эфир самыми тёмными образами. Это борьба за души людей, не только за произведения искусства, но прямо-таки за души. Чем души будут питаться?