Беседа с сотрудниками СибРО 8 марта 2001 г.

«...Не похожи ступени приближения к Учению. Столько привлекательности на первых ступенях и столько ответственности на последующих», — сказано в книге «Агни Йога» (273).

Вначале ученик ещё не дорастает до полного понимания Учителя. Он видит очень много привлекательного и ещё не понимает всей ответственности, которую он несёт. А потом, со временем, ученик начинает понимать ту ответственность, которая накладывается на него при общении с Учителем, потому что, если он общается, получает указания, действует так, как должно, по мере этого ответственность возрастает. И чем дальше, тем больше с него спрашивается; чем больше он знает, тем больше и отвечает.

И далее в этом же параграфе: «Замечено в астральном мире, что обладающие средним сознанием не стремятся в высоту. Среднее состояние избавляет их от мучений, но в то же время не накладывает обязательства самоотверженной работы. То же самое наблюдается в росте духа. Первые зовы и приятны и благостны, и состояние опекаемого дитяти неответственно, но сознание растёт, и дух становится достоин особых поручений. (...) Истинно, мало кто научается радоваться преодолеванию препятствий! И многие готовы даже пожалеть о прошлом среднем сознании».

...Которое не обязывало их к каким-то героическим поступкам, к самоотверженности, а просто они жили, получали Учение, принимали Учение, но их это не обязывало отречься от чего-то, может быть, для них очень ценного, но ненужного и мешающего; это не обязывало их жертвовать чем-то во имя Дела, во имя Общего Блага. Но когда человек поднимается по ступеням, то эти эгоистические тенденции отпадают, и тогда он уже не о себе думает, не о своём удобстве или приятной жизни, а думает о том, что надо что-то делать, хочется это или не хочется, нравится это ему лично или не нравится. Это уже другое состояние, другая ступень.

Я когда-то была рядом с Борисом Николаевичем и тоже себя чувствовала вроде «опекаемого дитяти». А потом, когда он ушёл, пришлось самой уже [нести Учение]; а люди всё подходят, и надо было встать на ту ступень, на которой он был, в смысле самоотверженного труда. Пришлось тогда его лучше понять — как ему было трудно с нами. Мы сидели, внимали, радовались, наслаждались тем, как он об Учении говорил, записывали кое-что, но это нас ещё не очень обязывало. А сейчас уже от этого долга не уйти.

В Письмах Е.И. Рерих сказано, что наступит время, когда мы полюбим препятствия и их преодоление, что только через это мы растём.

Несмотря ни на что мы продолжаем работать, давать другим то, что назначено, продолжаем сами приобретать знания — словом, активно жить, несмотря ни на какие неприятности, противодействующие условия. Радость будущему — потому что этим творится будущее. Если мы не будем так жить, так бороться и так утверждать всё новое, что нужно для преодоления старого, тогда мы и не будем расти, а будем мечтать о среднем существовании безответственного «дитяти», с которого много не спросится: если нашкодит, то его шлёпнут — и всё, но это всё-таки не то; шлёпнет уже карма, да ещё как!

Мы стараемся помочь Вам, но больше Вы нам помогаете.

Мы все вместе несём «капли мудрости». Я совершенно не признаю единоличного чего-то, всё — только Община. Это касается всех в той или иной степени, но никак не меня одной; я не признаю этого — единоличного, что всё на одном держится. Тогда остальные расти не будут. Община для меня самое дорогое понятие.

Приходилось наблюдать, что, когда проявляется в ком-то единоначалие, для Вас это самое неприятное.

Конечно, потому что это противоречит Общине, это не ведёт к Общине. «Община мира суждена, утверждена дорога к звёздам», начиная с земной общины и потом — до звёзд и превыше звёзд. Только так мы можем двигаться, иначе будем вертеться по кругу, как белка в колесе. Это очень типично: она бежит изо всех сил, но никуда не прибегает; это же ужасно! Что мы, белки в колесе, что ли? Поэтому мы должны большую ответственность нести и за себя, и за других.

Иногда чего-то не понимаешь, не укладывается в сознании, и потом к Вам обращаешься, Вы говорите два слова, и вдруг всё становится настолько ясно, чётко и понятно, что даже удивительно, как это сам не мог понять. Что это?

Просто дальнейший шаг к сознанию, вперёд. Мы должны двигаться. Мы двигаемся или вперёд, или назад. В космосе нет неподвижности: или туда, или сюда, вот мы куда-то и двигаемся. Вы иногда не понимаете моего отношения к некоторым сотрудникам, а это надо понять, потому что я не вычёркиваю их из эволюции, стараюсь в них верить, у них накопления немалые и многолетние. И какие бы они сейчас ни были, всё-таки пока не перейдена черта предательства, мы не можем никого отвергать. Нужно сверхлично относиться к тому, что человек накопил уже много; предательства он не совершил, но есть какой-то уклон, какой-то отход временный по причине своих особенностей, своего характера. Есть надежда, и надо пытаться его выправлять. Все мы в чём-то слабинки имеем, каждый из нас. Выправлять надо, обсуждать надо, говорить надо, критиковать, может быть ругать даже можно, но не ставить крест, пока не перейдена страшная черта.

Мы не всегда понимаем, что происходит, но у нас полное доверие к Вам.

Я иногда смотрю с несколько иных позиций, чем вы. Вы по-хорошему возмущаетесь, за правду стоите, но за правду в вашем понимании, в вашем размере. Ведь правда — это тоже вещь очень обширная, так же как понимание добра, понимание радости, понимание долга. И я не могу иногда действовать так, как хотелось бы другим, потому что я это понимаю ещё и как-то наперёд.

Ещё очень важно, как мы устанавливаем своё отношение к данному человеку. Если мы считаем, что он плохой и вообще уже ничего из него не выйдет, может так и получиться. Но если мы, несмотря на его дрянность и какие-то там выверты, всё-таки верим во что-то в нём хорошее, что он в конце концов поймёт и будет полезен, будет прогрессировать, — это уже другое. Эгоизм — это ещё не предательство. Мы все эгоисты в той или иной степени.

Я читала, что когда встречаются два человека с разной волей, то более слабый сразу как бы оказывается в подчинении.

Это получается, может быть, даже и непроизвольно иногда. А бывает, что и произвольно. Начинают замечать, что к тебе прислушиваются, с тобой считаются, — нельзя ли ещё наподдать?

Вы несёте свет, знания, понимание, сострадание. Для нас это пример, и мы стремимся к тому же. Как достичь этого?

Это благодаря преемственности Бориса Николаевича. То, что я от него почерпнула, я стараюсь нести дальше. Без него я тоже была бы не такая, какая сейчас есть, так же как он был бы не такой без Рериха, с которым он в Харбине встретился; и был бы не такой, если бы не переписывался с Еленой Ивановной. Всё это — преемственность. А вы, значит, мои преемники. Восхищаться — это только первая часть, когда человек признаёт; а вторая часть — когда он претворяет. И теперь идёт вторая часть.

Ваши произведения называются «Отблески», «Капли», «Искры Света»…

Искры чего-то. Это же всё намёки. «Отблески» — сияние Высшего, какие-то малые отблески.

Хочется обратиться и попросить Матерь Мира о помощи.

Просить никому не запрещено, наоборот, указано обращаться. И Елена Ивановна на такой высокой ступени находится, когда она может помогать. Матерь Вселенская — это нам даже не объять, но какая-то Её часть, близкая к земле, участвует в наших делах. «Матерь Мира — великая творческая сила в нашей сущности» (Беспредельность, 38). Просить, чтобы Она помогла, чтобы сил хватило на какие-то дела.

Мы обращаемся все за Помощью для Вас.

Обращайтесь через сердце, чтобы сердце просило, это очень сильно, когда сердце просит. Ради дела я всегда прошу: «Ради дела помоги». Всегда — ради дела.