«Круглый стол» СибРО 29 декабря 1996 г.

Почему Святослав Николаевич Рерих в своей картине «Возлюби ближнего своего, как самого себя» сделал акцент именно на второй заповеди — о любви к ближнему, а не на первой — о любви к Богу?

Значит, он нашёл нужным сделать акцент именно на этом. Он считал, что на это надо обратить особое внимание, потому что нелюбовь к ближнему дошла уже до такой степени, что надо было написать эту зовущую, возвышающую, совершенно великолепную картину, чтобы обратить внимание на то, что уже пора возлюбить ближнего, как самого себя. Иначе, если этого не сделать, может прийти конец планете.

Почему Записи Б.Н. Абрамова называются «Грани Агни Йоги»? Это продолжение, или дополнение, или объяснение Учения Живой Этики?

Грани — это стороны одного и того же предмета. Мы можем взять любой огранённый предмет, скажем вазу с многими гранями или плоскостями, она едина, но имеет много сторон — она многосторонняя. Грани — это части целого, и они помогают это целое понять, они его дополняют. Чтобы охватить предмет, или какую-то мысль, или книгу со всех возможных сторон, нужно рассматривать грани все вместе, потому что если их не принимать все, а только какую-то одну сторону, то это получится односторонне и плоско. Агни Йога имеет так много аспектов, так много граней, что нужно отметить это и подходить к этому как можно шире. Книги эти [«Грани Агни Йоги»] чрезвычайно полезны, потому что они не суживают великое понятие Агни Йоги до какого-то одного пункта или мысли, но, наоборот, очень расширяют подход к ней.

«Грани Агни Йоги» читаются легче, чем книги Живой Этики.

Потому что тот, кто писал «Грани», ближе к нам по цепи Иерархии. Ведь цепь идёт от самого Высшего, потом — Елена Ивановна, Николай Константинович, потом ученики. Абрамов был принятым учеником Николая Рериха, о чём имелись письменные подтверждения. Эти письма нам показывались. Поэтому «Грани» доступней, поскольку Борис Николаевич ближе к нам по духовной ступени. Его духовная ступень по сравнению с нашей очень велика, но по сравнению со ступенью Елены Ивановны и Николая Константиновича он, конечно, к нам ближе, поэтому нам «Грани» и понятнее. Никакого расхождения между тем, что давали Рерихи, и тем, что даёт Абрамов, нет, но он даёт это в более доступной форме. Точно так же законы математики всегда остаются неизменными, но в первом классе математика преподаётся не так, как в седьмом классе, и не так, как в одиннадцатом, хотя это всё та же самая математика. Так же и тут.

Не происходит ли отход от первоисточника, данного через Елену Ивановну и Николая Константиновича Рерихов?

От первоисточника никакого отхода не происходит, потому что свои Записи, образцы их, в своё время Абрамов посылал Николаю Константиновичу и Елене Ивановне, и она полностью подтвердила их Высокий Источник. И эти письма имеются. Так что никакого отхода ни в малейшей степени нет.

Что известно о жизни Б.Н. Абрамова?

Об этом, собственно, надо написать, но кое-что есть в предисловии к первому тому «Граней Агни Йоги». А вообще, конечно, о нём будет написано. Если кратко, то я могу сказать, что всю свою жизнь он посвятил именно духовной работе, устремлению. Всегда, с самого начала, он был тесно связан с Иерархией Света, и всё, что он писал, — всё это оттуда, но только в более доступной для нас форме.

Сначала нужно читать книги Учения, а потом «Грани Агни Йоги»?

Можно параллельно читать, это тоже будет очень хорошо. Учение надо читать всегда, каждый день, ритмично. Что-то поймётся, что-то не поймётся, что-то отложится. Так же и «Грани» можно читать. Одно другому не только не мешает, но, наоборот, помогает. Например, вы что-то прочли в Учении и не поняли, потом открываете Записи Абрамова и там — то же самое, но более доступно разъяснено. Так что это может только помогать. Очень хорошо читать параллельно.

Почему в «Гранях Агни Йоги» не чувствуется разницы между стилем Елены Ивановны и Николая Константиновича?

Стиль Елены Ивановны и стиль Николая Константиновича в Записях Абрамова очень хорошо передаются, и это чувствует каждый, кто уже знаком с их манерой, с тем, как они писали. И в то же время у самого Абрамова тоже есть свой особый, неповторимый стиль.

В письмах Рерихов часто встречаются имена Рудзитиса, Асеева, а об Абрамове упоминание было только один раз.

Трудно сказать, почему. Может быть, они не опубликованы? Потом, может быть, Асеев или Рудзитис были более известны. А Абрамов никогда не издавался, и только была сокровенная переписка. В то время, когда это происходило в Харбине, при японской оккупации, потом при КНР, был большой риск, связанный с этой перепиской, — всё преследовалось. Всё это делалось с большой осторожностью. И Елена Ивановна тоже это знала. Так что это ничего не значит, что его упоминают меньше. Уже найдена переписка Абрамова с Рерихами, и там очень много совершенно неожиданного для нас, даже для тех, кто с ним общался. Когда-то это будет опубликовано, и мы об Абрамове гораздо больше узнаем.