Семинар с сотрудниками СибРО 18 июля 1999 г.

дата: 18 июля 1999 г.

Сегодня у нас очередная большая радость — встреча с самыми близкими людьми, близкими по духу, близкими по нашему общему пути. Все мы, каждый по-своему, идём в одном направлении, в одну сторону — в сторону Нового Мира, идея которого нам дороже всего. Благодаря тому, что мы всё время читаем Учение, изучаем труды Елены Ивановны и «Грани Агни Йоги», мы начинаем постигать — ещё только начинаем, — что такое Новый Мир, каково его значение, как к нему идти. Если не мы, то кто же? Мы закладываем основание будущего Нового Века. Наш музей будет играть огромную роль в жизни планеты. И это не пышные слова, в этом вы убедитесь сами в будущем. Туда будут приезжать отовсюду все жаждущие духовного знания, духовной пищи, приобщения к тому, без чего Новый Мир просто не состоится.

Елена Ивановна говорила, что Север будет безопаснее в смысле катаклизмов. Мы — Север. У нас будет музей, там будут картины, и понадобится много экскурсоводов, много знающих, понимающих, что это за картины, умеющих их пояснять. И все книги по Живой Этике — всё будет собрано там. Вам предстоит очень большая роль в недалёком будущем. Поэтому особенно радостно нам собираться, встречаться, обсуждать разные вопросы. Сколько ни читаешь книги Живой Этики — я лично читаю с 1941 года — каждый раз мне кажется, что я их читаю первый раз, хотя некоторые параграфы я помню наизусть. Так, по мере собственного роста, а мы все, я надеюсь, растём, открываются новые аспекты, новое понимание текстов. И опять задаются вопросы, и опять хочется что-то понять, и мы постигаем что-то новое в том, что давно уже знаем.

Академик Яншин назвал Живую Этику мировой этической системой. И поэтому многое из того, что мы делаем сейчас, нам, с нашей теперешней позиции, может быть, даже и не видно во всём его значении. Но каждый, кто читает и изучает Живую Этику, что-то запоминает и умеет передать другим, — уже делает благое дело для Нового Мира, потому что иначе людям будет просто нечем жить. А без духовной жизни во что превратятся люди? — в обывателей, у которых нет никакой перспективы для будущего. Мы же готовим людей на будущее.

Скоро выйдет моя книга «Жизнь без смерти», она как раз говорит о том, что никакой смерти нет, а есть продолжение — в Тонком Мире, в мире мысли, чувств. Она тоже, я надеюсь, будет помогать готовить людей. А вы будете эту книгу пояснять, показывать, так же как и другие произведения, особенно труды Елены Ивановны, Бориса Николаевича. Всё это у нас, к счастью, есть, и всё это будет использовано в полной мере. Готовьтесь отвечать на вопросы.

Сейчас в мире происходят разные катаклизмы, наводнения, землетрясения — это кармическая расплата стран и народов?

Да, и причём ускоренная. Сказано, что сейчас, в данную эпоху, карма будет очень ускоренно развиваться, разворачиваться. Если раньше люди, может быть, на протяжении веков платили, то сейчас это может происходить в годы и даже в дни. Так что готовьтесь к тому, что карма сейчас будет очень быстро сворачиваться.

В карме главную роль играет побуждение, потом слово, потом действие. Будда говорил, что главное — это побуждение, и по нему слагается наша дальнейшая судьба. Так, Россия никогда не была агрессором, мы это знаем. Она защищаться умела, но агрессором не была и не захватывала чужих земель, у нас хватало и своих. И в натуре у русских нет захватничества.

Космическую справедливость можно и не видеть, но она срабатывает просто по закону бытия, можно сказать автоматически. Если можно применить здесь слово «автоматически», то это именно так.

Сегодня передавали о сильном землетрясении в Австралии и Японии.

Север будет безопаснее, сказала Елена Ивановна. Так что если мы постараемся соответствовать Новому Веку, то не вызовем подземного огня, который бушует и может быть выявлен. Ведь, собственно, землетрясение — это действие силы подземного огня. Помните, в зоны, которые были в опасности, где ожидалось землетрясение, посылался подвижник, который там находился и своими молитвами, своим высоким огнём разряжал возможность землетрясения. Потому что у него была связь с Высшим, и это усмиряло подземный огонь, который вызывает все эти негативные явления.

Как сейчас помогать людям?

На что сейчас обратить внимание? Мы только что говорили: на изучение Учения, на его распространение, потому что, поднимая дух, мы поднимаем и наши защитные силы, наши энергии становятся сильнее, чище. Этим самым мы можем сами охраниться и помочь другим. Главное — идти «в русле счастливого потока», как говорил Будда.

А если невозможно об этом людям говорить, если они не воспринимают?

Если говорить невозможно, тогда только думать. Мысль тоже воздействует. Говорить не по сознанию нам противопоказано, мы должны говорить только по сознанию, иначе вред может превысить пользу, так как ещё больше отрицать будут, скажут: вы фантазируете или ещё что-нибудь. Но думать нам никто не может запретить. Мысленно всё время вести беседы, и это может как-то передаться тем, кто более-менее созвучен. А если можно где-то говорить — то говорить, что состояние людей может влиять на планету, на её недра. То есть искать пути к общему языку. Потому что, несмотря на то, что мы все говорим по-русски, я наблюдала такие случаи, что как будто или со мной говорят на другом языке, или меня не понимают по-русски, так бывало. Наверное, вы тоже это замечали.

Сейчас, видимо, нельзя публично говорить о карме?

Пока что, если публично говорить о карме, — не примут, потому что не понимают. Но, может быть, постепенно и дойдёт. Это закон причинно-следственной связи. Но пока ещё только те, кто принимает Живую Этику, понимают, что такое причинно-следственная связь.

Наша задача — создавать здесь духовный монолит?

Почему Откровение Новой Эпохи дано именно на русском языке и в России? И дано это нам. Как велика наша задача и задача нашего музея, куда будут стекаться за знаниями, за опытом, за приобщением к тому, что нужно в данный момент. И наша задача — готовить сотрудников, которые будут востребованы. То, что мы занимаемся Учением, — это подготовка к служению в Новой Эпохе, к служению многим людям, и не только русским, отовсюду съезжаться будут. Понадобятся и те, кто знает иностранные языки.

Видимо, нам сейчас надо успеть обсудить и разрешить как можно больше вопросов по Учению?

Надо разрешать, потому что они могут и потом возникнуть, а нам надо будет уметь ответить, иначе мы будем производить впечатление невежд, которые взялись, а сами толком не могут объяснить. Ведь мы будем в музее работать, сотрудничать, всё время там находиться, принимать делегации, принимать всех приходящих и приезжающих, потому что поток людей туда будет очень велик, очень разнообразен и разнохарактерен. Поэтому нам сейчас очень нужно вчитываться в Учение и во все наши материалы. И о Е.П. Блаватской будут спрашивать, и о Б.Н. Абрамове, «Грани» которого очень большую роль играют. Они изложены более доступным языком, чем книги Учения, и рассчитаны на более широкий круг читателей, которым трудно ещё, скажем, читать Блаватскую, особенно «Тайную Доктрину», а читать Бориса Николаевича — это многие уже способны делать и понимать. Это великое дело, что «Грани» печатаются, правда, не полностью, но надеемся, что в будущем мы всё получим. Так что работы подготовительной у нас много, а времени очень мало остаётся.

Вы, конечно, все замечали, что каждый раз, читая Учение, открываешь что-то новое, как будто и не читал. Читаешь параграф, знаешь его, и вдруг — какие-то новые открытия, новые мысли. Значит, по мере нашего роста мы и Учение постигаем каждый раз всё больше и больше. И вы наблюдайте, когда то, что вы уже читали, вдруг покажется вам новым. Это значит, что ваше сознание уже на ступеньку выше, оно уже постигло что-то новое и видит, узнаёт его. А раньше вы просто этого не замечали, прочитывали и шли дальше. Наверное, все это наблюдали. Это очень важный момент, показатель того, что мы не стоим на месте. А некоторые говорят: да я это всё уже читал, я всё знаю, мне второй раз незачем читать. Значит, они не подвинулись. Они своего потолка достигли, им ничего больше не надо. Я думаю, что таких у нас нет.

«Вам тяжело ждать, но представьте, как тяжело постройку видеть всё ещё без крыши. Дух человеческий с добром борется» (Зов. 27.02.1922 г.). Что значит «без крыши»?

Постройка духовная не завершена ещё окончательно, ещё далеко не все приняли. Дальше объясняется: «дух человеческий с добром борется».

О каком добре говорится?

Вообще о добре как таковом. Есть добро и есть зло. Добро — это духовность, это все лучшие наши качества, это наше сердце. А дух человеческий ещё борется, вместо сердца он подставляет рассудок, какие-то рассудочные действия, расчёт. Это всё — борьба с сердцем.

Столько веков прошло, а он всё борется?

Борется и со времён Христа, и со времён Кришны, который гораздо раньше был и говорил то же самое. И всё равно дух человеческий не все принимают, многие борются с ним, не хотят принять, а хотят чего-то своего: личного расчёта, личной выгоды, личной жизни. А добро подразумевает не только личную жизнь, оно учит нас думать о другом, о других, о планете, о дальних мирах, которые с нами связаны. Ведь все планеты, все дальние миры — это единый Космос, в котором все связаны друг с другом, как единый организм. И то, что происходит на одной планете, небезразлично для других планет, хотя бы в Солнечной системе, в малом масштабе. Как сказано, кто-то упавший в Европе потянет за собой кого-то в Африке или кто-то совершивший что-то в одной стране может повлиять на другого человека в совершенно другой стране, — настолько мы все взаимосвязаны. Поэтому особенно важно следить за своими мыслями, чувствами и, главное, побуждениями. Всё каким-то образом передаётся на расстояние.

Для духа расстояний нет — 
Они в трёхмерном, плотном мире;
Но там, где хоровод планет — 
Один из атомов в эфире, 
Где всё едино, всё везде, 
Дух от звезды летит к звезде — 
Частица лученосной шири. 

Когда мы так себя осознаём, мы осознаём и наше братство со всей Вселенной, и нашу ответственность.

И сейчас нас слушает пространство. Последствия мы учесть не можем, благие последствия. Мы думаем о том, о чём надо, и говорим о том, что сейчас необходимо. Нас слушают, и в пространстве всё заключено, всё сохраняется.

Почему говорится — Иван Стотысячный?

Это метафора. Иван Стотысячный — это простой русский народ. В Учении встречаются такие выражения метафорические, то есть те, которые нельзя воспринимать буквально, что его ровно сто тысяч. Потому что в другом месте Учитель говорит: «...Соберу под знаменем Духа 1 000 000 000...» (Озарение, 1–V–1). Так что вы видите, насколько эти образы метафоричны.

«Если встретите на дороге ценный предмет, покрытый грязью, вы не пройдёте спесиво. Вы возьмёте находку и очистите грязь с неё. Также, когда вы найдёте ценного человека, грязью покрытого, вы остановите шаг и будете очищать его. Долг общинника утверждать справедливость. Учение не может отвергать истинные ценности. Община не может рассуждать — он наш или не наш. Община говорит — он ценен для эволюции или не ценен. Самый суровый отбор по существу. Суровая целесообразность обязывает охранить истинные сокровища. В защите ценностей не теряйте времени. Каждый час на счету. И бросьте слова неопределённости. И каждая ценность для вас как парус для корабля.

Явно перед вами брошены в грязь большие ценности. Явно попираются пути к Мировой Общине. Каждый может перенести самое большое бедствие, если есть уверенность в Дозоре Общины. Надо сохранить эту уверенность, иначе — конец!

Так же как очищаете найденный жалкий алмаз, так же очищайте грязь с лица великих работников» (Община, 254). Кто они — «великие работники»?

Это те люди, которые работают на эволюцию, на добро. Это люди доброй воли, которые хотят блага планете, которые работают каждый в своей мере, каждый в своём направлении. Мне очень нравятся эти слова: мы не говорим — «он наш или не наш», мы спрашиваем — «он ценен для эволюции или не ценен». Он может быть не нашей религии, не нашего языка, не наш ещё в чём-то, но если он полезен в какой-то мере, его отвергать нельзя. Будь это учёный или исследователь, путешественник, да мало ли кто, но если он полезен, значит, его надо поддержать, с ним надо сотрудничать. То есть нужно смотреть на людей шире широкого, чтобы не было той узости, которая есть в церкви: если ты не православный, если ты некрещёный, то всё равно твоя душа пойдёт в ад; некрещёные дети — это беда, они тоже попадут в ад. Можно ли такое принимать? А тут всё наоборот — полезен или не полезен, несмотря на то, что он может по-своему что-то понимать. Мы не можем говорить: «наш, не наш», нам указывается относиться к людям по такой мере.

И даже в тех, кто изучает Живую Этику, мы тоже должны разбираться — он наш или не наш?

Я думаю, что всех, кто изучает, мы считаем нашими. Это говорится о тех, кто не изучает Живую Этику и кто её может вообще не знать. Но Учителя никого не отвергают, ни одного полезного человека. А те, которые знают и занимаются, так тут и вопросов нет.

Поясните предложение: «Когда вы найдёте ценного человека, грязью покрытого, вы остановите шаг и будете очищать его».

Это значит, что человек в своём потенциале хороший, человек доброй воли, но он оступился, попал в грязь, что-нибудь произошло с ним, может быть, стал пьянствовать, или гулять, или ещё что-нибудь такое делать. Но если всё-таки он ценен, то мы стараемся повлиять на него, чтобы он отрешился от своего порока, от пристрастий, которые мешают ему продвигаться, — или это алкоголь, или он преувеличивает значение денег, или развратничает. Если он ценный человек, то мы останавливаемся и стараемся как-то помочь ему, повлиять, то есть очистить с него грязь. У меня есть «Капля»:

В грязи лежит затоптанный алмаз. 
Прохожие спешат пройти спесиво; 
Но ценность не упустит добрый глаз, 
Искусная рука отчистит грязь, 
И тусклый камень заблестит на диво; 
И в каждой грани — 
			светел и силён — 
Огонь пространства 
			будет отражён!

Это стихотворение как раз об этом. Всякие бывают люди, с какими-то недостатками, пристрастиями, но всегда чувствуешь, когда у него есть дух.

То есть этот параграф можно отнести и к нашему Обществу: если есть у сотрудников какие-нибудь проявления, то надо терпеливо относиться?

Надо им помогать, как-то их поднимать и надеяться. Если уж они никак не поддаются и нарушают какие-то основные наши принципы — другое дело. Но если он на чём-то споткнулся, можно его поднять, найти в нём лучшее и на его лучших чувствах сыграть, потому что не может быть, чтобы к нам подходили люди тёмные, в каждом что-то светлое есть, и чем-то он притянулся. Тогда это лучшее и надо положить на чашу весов.

Не прощается только предательство и отрицание Иерархии.

Предательство и отрицание — но это уже непоправимо.

В стихотворении сказано, что «ценность не упустит добрый глаз». То есть наша задача — распознавать суть, а не очевидность?

Да, распознать суть, но распознать беспристрастно. Потому что есть поправимое зло и есть непоправимое, поправимые недостатки и непоправимые. Поправимые надо помогать изживать всякими способами, которые доступны данному человеку.

Монады лишены недостатков?

Монада в чистом виде — это частица Божественного Огня, она лишена всяких свойств. Когда появляется разум, манас, человек начинает уже проявлять самосознание и делать выбор, то есть человек доходит до ступени умения делать выбор. Ведь животные неответственны, у них кармы нет. Если собака кого-то укусит, у неё не будет от этого кармы, животные живут инстинктами. А у нас вместо инстинкта распознавание, духовность, самосознание, которых у животных нет. Собака будет кусаться, кошка будет царапаться — это инстинкт. И у них нет ещё того, что мы называем «сознательная душа», поэтому они не несут ответственности. Но интересно, что некоторые животные уже стоят на грани человеческого сознания. Некоторые собаки стыдятся своих поступков, помните, вы рассказывали о собачке? Ей говорят: что ты натворила? — и она стыдится, бежит скорее, исправляется. Некоторые животные — собаки, лошади — больше других сознательны. Есть рассказ о том, как ехал по дороге купец, а его собака бежала за ним. Нечаянно он обронил кошелёк с деньгами, не заметил и поехал дальше. Собака увидела, но поднять его и нести она не могла, потому что была маленькая, а мешок с монетами тяжёлый. Она начала лаять. Он не обращает внимания, а она всё лает. Наконец она прибежала к хозяину, стала на него кидаться. Он подумал, что собака сошла с ума, и убил её. Потом смотрит — кошелька-то нет, он вернулся, видит — тот лежит на дороге. Тогда купец понял, что собака пыталась остановить его, чтобы он подобрал кошелёк, и очень горько раскаивался. Видите, как собаки уже очень близки к человеку во многом. Когда мы перейдём на ступень сверхчеловека — собаки, лошади, самые высокоразвитые животные перейдут на ступень человека. Это их следующая стадия.

Надо любить и животных, и растения.

Конечно. Помните, был такой учёный — Боше, он занимался растениями, их сознанием. К нему приехал Н.К. Рерих посмотреть на эти растения. В одно растение учёный впрыснул яд, от которого оно должно было погибнуть. В это время к нему подошёл Рерих, и, несмотря на то, что в растение был впущен яд, оно не увядает, не гибнет. Тогда учёный просит Рериха отойти. Он отошёл, и растение погибло. Боше говорит: «Ваша энергия задержала гибель растения». Всё это очень интересно у Рериха рассказывается — про учёного Боше, который делал эксперименты над растениями, над взаимовлиянием растения и человека, как человек влияет на растение. У многих из нас есть огороды, сады или цветы в горшках, мы можем наблюдать, как реагируют растения. У меня ещё в Харбине была белая гвоздика, она почему-то цвела круглый год. Этого никогда не бывает с гвоздиками. Я так её любила, я с ней разговаривала, её целовала, и она цвела круглый год. Все спрашивали: «Почему она у вас в любое время цветёт?» А она старалась, она отвечала мне любовью. Это просто поразительный эксперимент у меня был. Я думаю, у всех так, если понаблюдать за комнатными растениями, как они растут, или за огородами, за садами.

Даже так называемые неодушевлённые предметы реагируют, они все одушевлены, но по-своему. Если о предмете думать плохо, скажем, о ручке или инструменте, — он будет плохо работать. Если о нём думать хорошо, он постарается и выявит свои лучшие качества. Они реагируют. Когда любишь какой-то предмет, чувствуешь даже какую-то отдачу. И наоборот: швырнёшь что-то со злостью, и он тоже себя покажет. Я ощущаю какое-то уважение к предметам. Они все полезны, они все нужны, и у них своё сознание. Мы не можем ограничивать мир своим сознанием. Градаций и категорий сознания чрезвычайно много, от человеческого до камня, — у них у каждого своя градация сознания. Мы ведь когда-то проходили все стадии эволюции. Начинали с камня. Это было, может быть, миллиарды лет назад, но это было. Мы все стадии прошли, поэтому должны понимать их. И бывает, что понимаем, потому что это уже пройдено, и мы знаем, как они реагируют.

Вы говорили, что кто-то, прочитав один раз Учение, говорит, что ему уже всё понятно, но он не допускает, что может быть более глубокое постижение. Наверное, это так же и по отношению к произведениям искусства?

Конечно. Произведения искусства открываются бесконечно. Можно смотреть одну и ту же картину и всё время что-то в ней ещё открывать. Особенно картины великих мастеров, таких как Н.К. Рерих, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Эль Греко. Смотришь и открываешь ещё что-то, ещё какую-то красоту.

Довольно распространённое явление: читая о каких-то недостатках, человек сразу переносит это на других. Наверное, это уловка эгоизма, самости?

Нужно учиться тому, чтобы, прочтя о недостатках, пороках, сразу подумать: а нет ли их у меня, а может, я сам такой? И когда мы приучаемся сразу переносить на себя, тогда есть надежда на продвижение. А если только кивать на других, то, конечно, никакой пользы и толку от этого не будет.

Сказано: все йоги — практики, теоретиков нет. Только практика.

Важно научиться внутрь себя заглянуть.

Да, а если не заглянем, если мы всё на других переносим, то никакой нам пользы от Учения не будет. Прежде всего, всё на себя. Это мне напоминает изумительную басню Крылова:

Мартышка, в Зеркале увидя образ свой,
Тихохонько Медведя толк ногой:
«Смотри-ка, — говорит, — кум милый мой!
Что это там за рожа?
Какие у неё ужимки и прыжки!
Я удавилась бы с тоски,
Когда бы на неё хоть чуть была похожа...»

«Чем кумушек считать трудиться,
Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» —
Ей Мишка отвечал.
Но Мишенькин совет лишь попусту пропал.

Вот так замечательно это выражено. Она себя в зеркале увидела, но не поверила, что это она. Она вспомнила кумушек, таких же обезьян, которых она готова была по пальцам перечесть, то есть никак не восприняла это по отношению к себе.

Когда находишься в коллективе, то со стороны лучше видны твои недостатки, и сотрудники тебе говорят о них.

И как отреагировать? — Или обидеться, или принять к сведению.

А может быть, они ошибаются?

Надо проверить себя — нет ли в тебе этого. Могут и ошибиться, а могут и нет.

Наша реакция чаще такова, что они ошибаются.

«Кривое зеркало весь свет коверкало» — есть такая поговорка. Может, это кривое зеркало, но всё-таки призадуматься надо, нет дыма без огня.

Человек в процессе работы проявляет негативное качество, но понимает, что ему над этим надо работать, и одни сотрудники могут это принять и терпеливо перенести, а другие начинают возмущаться. Над чем надо работать, чтобы сохранить единение в Обществе?

Если человек, имея недостатки, понимает это и с ними как-то борется, это очень хорошо, и ему как-то надо помочь, не осуждая. А если он их никак не видит, надо его или намёками, или косвенно, в зависимости от того, какие это недостатки, перевоспитывать. Но если он понимает и сам борется, старается, чтобы этого не было, тогда к нему надо относиться сочувственно. А если он воображает, что он хорош, а сам имеет недостатки, которые могут привести к негативным последствиям, надо помогать, говорить по сознанию, предупреждать всякими способами.

Значит, мы должны помочь сотруднику, а не возмущаться и укорять, дать ему какое-то время на преодоление?

Вы всё правильно говорите. Если он сам этого не понимает, каких-то своих негативных сторон, надо дать ему понять, но не так, чтобы оттолкнуть или поссориться, а чтобы он призадумался. Сделать это доброжелательно, как-то рассудительно доказать ему, что это неполезно, это мешает. Всё зависит от обстоятельств.

В Письмах Елены Ивановны есть такие строки, что когда человека возмущает какое-то негативное качество в сотруднике, то оно, прежде всего, есть в нём самом. Надо научиться оборачиваться сначала на себя. Найти в себе и одолеть, а потом и сотруднику сможем помочь.

Тогда мы сможем повлиять на него. А если это и в нас есть, то как же мы повлияем, когда сами имеем такое же негативное свойство?

Коллективная мысль — это огромная сила, и если все хорошо будут думать, то это поможет человеку.

Будет помощь. А если все плохо подумают, ему будет очень тяжело и вредно. Но понимать и знать негативные стороны нужно, чтобы это не нанесло вред делу. Знать, что они есть, надо, но надо и помогать ему, представлять, что он их изжил, что он уже хороший, что он уже сотрудничает. Всё-таки ни на что нельзя закрывать глаза. Это есть в человеке, но с этим надо бороться и продумывать: как бороться? какими путями? как к нему подойти? как его уговорить или расположить? как дать понять? Иногда и замечание сделать, даже если обидится, — ничего, подумает, но безучастными нельзя оставаться.

Насколько велико сейчас значение мысли?

Говорится, что в Новой Эпохе, которая настаёт, мысль будет очень сильным фактором. Она будет больше воздействовать, быстрее и сильнее. Поэтому сейчас нужен контроль над мыслью. Раньше мысль была около породителя, а теперь она уже идёт в пространство, задевает других людей.

Как быть, если вред от недостатка сотрудника превышает его пользу?

Когда превышает, тогда это уже близко к предательству дела, то есть когда вред такой, что дело от этого страдает. А что такое — страдает дело? Дело, нам порученное, важно для всех людей, и если оно страдает, это уже близко к предательству. Тогда уже с ним нельзя церемониться, если он к тому же сознательно это делает. Если не сознательно, можно объяснить ему, он, может быть, переполюсуется как-то, опомнится. Но это виднее всегда бывает тому, кто с ним имеет дело. А если он не поддаётся и продолжает то же безобразие, то надо это пресекать и считать его врагом, какие-то меры принимать к тому, чтобы обезопаситься.

Если подумать о том, что речь идёт о спасении каждого, то, наверное, стоит попробовать поговорить.

Всегда стоит, конечно, если его можно спасти. Но вот, например, Иуду нельзя было спасти. Он любил деньги больше, чем Христа, больше, чем своего Учителя. Кто мог его спасти? Разве Христос бы его не спас? Но Он не мог этого сделать. Иуда больше всего любил деньги. И что тут сделаешь? Это был свободный выбор. А другие на смерть шли за Христа, нищенствовали. Апостолы все были нищими, никто из них не был богачом. А Иуда соблазнился — значит, ему это было близко.

Наши сознания очень разные, и разные степени восприятия или оценки любого явления. Но где критерии объективной истины, когда мы действительно не ошибёмся? Где эта грань? Это сердце?

В Учении неоднократно указывается развивать сердце: «мыслите сердцем», «чувствуйте сердцем». Ведь о сердце очень много говорится, о его значении. «Сердце — вещун». Часто разумом нам трудно бывает рассудить, но когда подсказывает сердце, если голос его достаточно нам слышен, то на это тогда надо полагаться. Есть выражение: «не лежит сердце» к кому-то. Так бывает. Сколько выражений о сердце можно подобрать даже из простой, обычной речи человеческой. «Не лежит сердце», «сердце потянулось» к кому-то, — эти выражения — результат коллективной народной мудрости, народного опыта.

Все, кто объединились на идее строительства музея, ведь не просто так подобрались. Люди подошли с определённым устремлением, с желанием сделать это дело. И за каждого человека идёт борьба на тонком плане. Неужели мы не постараемся помочь каждому сотруднику, на которого идёт сильнейшее тёмное воздействие? Мы должны протянуть руку помощи и бороться за каждого, какие бы у него ни были недостатки.

Правильно, у всех нас недостатки. Если бы у нас не было недостатков, мы уже не были бы на этой планете. Но бороться надо, потому что для тёмных понятие нашего музея, его значение крайне ненавистно. Для них наш музей несёт невероятный вред, и то, что мы можем там делать, их совершенно не устраивает. Поэтому они будут всячески, под всякими предлогами бороться против музея и против тех, кто помогает ему строиться. Нужно иметь в виду, что оппозиция велика и беспощадна. Им очень хочется, чтобы музея не было, так что надо бороться и пояснять значение музея, потому что некоторые могут даже не понимать его как следует, особенно в перспективе. Поэтому надо о музее говорить, писать, даже рисовать.

«Лишь истинное распознавание нерушимости свободы может дать приобщение к коллективу. Только таким истинным путём взаимоуважения придём к согласному труду, иначе говоря, придём к действенному добру» (Мир Огненный, I, 288).

Согласный труд — это действенное добро, то есть добро, которое действует.

Далее в этом же параграфе: «В этом добре зажигается огонь сердца, потому так радостно каждое проявление труда согласного. Такой труд уже необычайно усиливает психическую энергию».

Те, кто трудятся на строительстве музея в полном согласии, конечно, силы обретают для этого, потому что дело трудное.

Если человек в неуравновесии, как помочь ему? Ведь это процесс внутренний, человек должен сам справиться. И можно ли здесь вмешиваться?

Можно — тем, что мы сами не впадём в неуравновесие, сами не раздражимся, не расстроимся, не начнём его ругать, осуждать, а совершенно спокойно примем это. Холодотерапию можно применить. Что такое холодотерапия? Это значит не распалиться, а отнестись холодно к таким проявлениям, к такому человеку. Это тоже воздействует. Ну и, конечно, никак не поддаваться, а чувствовать, мыслить и действовать наоборот. И когда он не получит поддержки, он успокоится. Раздражительный человек, если ему в ответ раздражиться, ещё пуще будет раздражаться. А если в ответ очень спокойно и холодно отнестись к этому, то ему некуда будет деться. Он пораспаляется, а потом выдохнется. Поддержки ему не будет.

Как сотрудники должны разговаривать между собой?

Очень важен тон. Иногда самые лучшие, правильные вещи, если они говорятся не тем тоном, могут вызвать обратные действия. Поэтому тон должен быть очень соблюдаем, должный тон, для того чтобы добиться нужного эффекта, чтобы наши мысли дошли. Не только что , но и как .

А если говорить раздражённым тоном?

Что же хорошего получится из этого? Другой тоже начнёт раздражаться. А если то же самое сказать спокойно и вразумительно, то и результат может быть совсем иной; надо, чтобы не было обидно, оскорбительно для собеседника.

Бывает, что человек говорит спокойно, нормальным тоном, очень убедительно, а другой говорит ему: «Вы почему кричите?»

Ему показалось, что он кричит, потому что его убедительность бьёт по другому человеку. Возразить ему нечего, и ему кажется, что на него кричат.

Как сохранить гармонию, чтобы и дело не страдало, и вопросы как-то решались? Настаивать на своём или, чтобы сохранить гармонию, молчать?

Не обязательно. Можно и на своём настаивать. Если человек никак не принимает, то это уже не ваша вина. Вы поступаете справедливо, вы нашли нужное решение, полезное для Общества, вы его высказываете в корректной форме, но если какому-то человеку это в принципе неприемлемо и неприятно, он всё равно будет раздражаться и будет вас обвинять в чём-то. Ничего с этим не поделаешь. А молчать, если нужно говорить о деле, тоже никак нельзя. Иначе мы можем тогда попустительствовать, а это недопустимо. Даже если это кому-то не нравится, но если вы говорите корректно и не обидно для того человека, то вы не виноваты. А если он в принципе с этим не согласен, это уже его вина.

А если одни видят одно, а другие другое, кто прав? Как решить эту проблему?

Критерий — Учение. Тогда обратиться к Учению, как оно говорит об этом моменте. Ведь в Учении всё разбирается, ведь там всё ясно написано. Или в «Гранях», или в Письмах Е.И. Рерих.

Учение настолько широко и всеохватно, что, кажется, найдёшь подтверждение любой точке зрения. И те найдут подтверждение, и другие найдут.

И всё-таки нужно разобраться. Всё-таки в Учении достаточно ясно обо всём говорится, чтобы каждый, при разных точках зрения, нашёл одно и то же.

В «Гранях» говорится о чувствознании, что его надо развивать, также сказано, что самость — враг чувствознания.

Да, когда человек от себя мыслит, не умеет оторваться от себя, не умеет почувствовать что-то независимое от себя. Все мы ждём Вождя, но надо его распознать. Тот, кто представляет его только в определённом аспекте, не сможет принять, если он явится в другом аспекте.

Чувствознание идёт не через мозг, но через сердце. Сказано, что эта чудесная способность начинается с погашения активности самости.

Погашение активности самости должно быть добровольно, по собственному желанию. Мы должны погасить то, что нам так мешает.

Почему некоторые сотрудники, несмотря на оказываемую помощь, не могут преодолеть свои негативные качества?

Когда человек не видит в себе этого, уверен в своей правоте, этот урок он не сможет пройти должным образом. Значит, самость превосходит стремление к общему благу. Если кто-то вредит делу, его надо отстранить, иначе это будет попустительство, даже если мы лично к нему хорошо относимся, но этот человек наносит вред делу. Если выявляется любоначалие, то есть любовь к начальствованию, это совершенно препятствует сотрудничеству и очень разрушает единение. Никто самовластного начальника любить не будет, его будут бояться. С ним не построишь сотрудничество, тем более общину, ведь это значит общее, а тут получается не общее, а частное — «я», «я так считаю».

А если он говорит, что уже всё понял и раскаялся, как к нему относиться?

Надо как-то почувствовать, что он раскаялся, что он намеревается что-то делать, чтобы оправдать доверие, которое он хочет завоевать, которое он утерял. И всё-таки не закрывать двери, если он стучится; стучащемуся откроем, но надо очень наблюдать. Если ещё раз такое повторится, тогда уже конец, но шанс всё-таки, мне кажется, надо дать.

Назад в раздел : 1999