Интервью радиостанции «Маяк» Студия Олега Рыжова 9 марта 1997 г.

О.М. Рыжов: Только вчера мы отметили традиционный и всенародно любимый в нашем российском календаре Женский день. С одной из женщин-сибирячек, впрочем, она перед приездом к нам жила за границей, вы сейчас и познакомитесь. А кто-то, возможно, и так хорошо знает её. Удивительный, светлый человек, Наталия Дмитриевна Спирина. Включаю запись беседы, сделанную в её квартире в новосибирском Академгородке.

Наталия Дмитриевна, весна, очередная весна — какая по счёту в Вашей жизни?

Н.Д. Спирина : Поскольку я родилась в 1911 году, то, вероятно, это будет 86-я весна.

И при всём том, что весна всегда для любого человека в его быстротекущей жизни — это достаточно большое радостное событие, что такое для Вас было, стало движение вёсен?

Каждый раз что-нибудь иное, потому что разные события в жизни случаются. Но мне очень трудно сейчас вспомнить, которая весна была самая главная. Для меня самое главное на свете — это приобщение к Учению Живой Этики. Вот это было самое главное. Это произошло в 1941 году. И с этого началась моя новая жизнь. Для меня это и была весна — весна моего духа, моего нового смысла пребывания на земле.

Это был 1941 год и это был Харбин?

Да, Харбин. Именно там я познакомилась со своим духовным руководителем Борисом Николаевичем Абрамовым. Его книги уже выходят, это «Грани Агни Йоги», я думаю, что многие уже знакомы с ними. И вот встреча с ним и приобщение к Учению Живой Этики, Учению Новой Эпохи, данной для данного времени,— это для меня было самое главное. Я с детства была религиозна, так меня воспитывали дома. Семья была русской, очень религиозной, и я питалась Евангелием, житиями святых, различными Писаниями. Меня это всегда интересовало, но чего-то главного я там не нашла. И когда я встретила книги Живой Этики, я поняла смысл жизни. Поняла, что жизнь не кончается, что она продолжается. Поняла закон кармы, перевоплощения, что я буду жить ещё, и всё, что я делаю, имеет следствия и когда-то это скажется. Я не верила в то, что человек живёт только один раз, а потом попадает или в рай, или в ад, то есть или на вечные мучения, или на вечное блаженство. Тут я узнала и окончательно поняла, что жизнь продолжается; живём ли мы в плотном теле, как говорится, или живём потом, после нашего ухода из этого мира, но мы продолжаем нашу жизнь со всеми её последствиями, какие наработали когда-то, в предыдущем.

Наталия Дмитриевна, Вы лично знали кого-то из членов семьи Рерихов, первого и второго поколения?

Нет, к сожалению, мне не удалось с ними встретиться. Потому что Николай Константинович был в Маньчжурии, в Харбине, ещё в 1930-х годах во второй, Баргинской, экспедиции, когда я ещё ничего не знала, и поэтому я с ним не познакомилась [1]. Моё сближение с ними началось через ближайшего их ученика — Б.Н. Абрамова, с которым они встречались в Харбине много раз и переписывались потом много лет. И Борис Николаевич знакомил их с нами, своими учениками, посылал туда наши фотографии по их желанию. Рерихи через них с нами знакомились, присылали отзывы о нас, которые для него были чрезвычайно важны, потому что главное мнение — это было их мнение о нас.

Наталия Дмитриевна, сегодня Вас, и не без основания, называют одним из крупнейших рериховедов, все о Вас знают. Будьте любезны, скажите, как получилось, что из года в год шло такое интенсивное накапливание и осмысление материала, что теми знаниями, которые поначалу Вы впитывали для себя, сегодня Вы делитесь так широко со многими людьми самых разных стран мира?

Я уже говорила, что накопление и ознакомление началось с 1941 года. Тогда Рерих был запрещён в Харбине. Ему приписывали, что он то американский агент, то русский шпион, то ещё что-нибудь. И везде он запрещался. Борис Николаевич нескольким доверенным людям давал книги Живой Этики.

И причём, я слышал, сейчас они издаются у нас здесь, в Новосибирске.

Теперь они издаются и имеются у нас. А раньше они издавались в Риге, тогда это была ещё не Россия, а самостоятельное государство. Туда писали Рерихи, и там издавались книги. Эти рижские издания у меня все имеются, по ним я изучала Живую Этику. А Борис Николаевич помогал, разъяснял, потому что всегда было много вопросов, это совсем не просто было. И благодаря этому я постепенно приобрела какой-то опыт. Вы говорите, что я рериховед крупнейший, это только потому, что остальные все ушли с этого плана. Если бы Борис Николаевич был здесь, тогда бы он был крупнейший рериховед. Тут три года жил Юрий Николаевич Рерих, с 1957-го по 1960-й.

Вы говорите «тут», имея в виду…

...Москву. Он был приглашён как востоковед, он преподавал. Но, к сожалению, очень рано, ещё совсем в молодые годы, он ушёл. Вот это было действительно крупнейшее явление, когда в советские годы Рерихи были у нас. А Святослав Николаевич — я думаю, что Вы его знаете, — когда он приезжал, мы с ним много раз встречались. Мы специально ездили в Москву, чтобы встретиться со Святославом Николаевичем, он нас принимал в своей гостинице и очень много с нами беседовал. Конечно, это тоже дало много интересных сведений и приближение к Учителю, к семье Рерихов.

Вот создано Рериховское Общество, и, кстати, создателем выступили у нас в Сибири Вы. Где у нас ещё на планете есть Рериховские общества и как Вы с ними взаимодействуете?

У меня такое впечатление, что Общества множатся с каждым днём. Я получаю большое количество писем от разных новых Рериховских обществ, или групп, или объединений. Даже есть маленькие группки в каких-то городках, в небольших посёлках — и там интересуются. А так как мы выпускаем газету и там мой адрес, то они мне пишут, вопросы задают и сообщают о своих достижениях в этой области, рвутся иметь выставки картин Рериха или хотя бы репродукций. И наши сотрудники туда ездят, ведут экскурсии, проводят колоссальную работу в этом отношении. Так что интерес растёт просто с каждым днём.

Наталия Дмитриевна, а Вы можете объяснить: почему, как снежный обвал, расширяясь, укрепляясь постоянно, растёт движение любителей творчества Рериха?

Потому что люди начали ощущать духовный голод и начали искать. Именно в Рерихе, в его творчестве они находят удовлетворение этого духовного голода и, конечно, больше всего в книгах Учения и в Письмах Елены Ивановны Рерих. Сейчас наступает особая эпоха, люди хотят осмыслить свою жизнь, понять философию Востока, это их сейчас очень интересует. Там они чувствуют что-то такое, чего у нас, может быть, не хватает, что у нас выхолащивалось. Сейчас заново набирает силу именно вот такая духовная жажда — «духовной жаждою томим», как говорил Пушкин. И она удовлетворяется тем, что мы имеем и что выпускаем.

Вы говорите, что к Вам приезжает отовсюду достаточно много людей, — как говорится, гостей со всех волостей.

Представители разных Рериховских обществ из разных регионов, ближайших к нам, а бывает, что и из Европы. По нашим подсчётам, [на «круглых столах»] бывает более двадцати представителей разных городов и сёл. И они тоже, в свою очередь, рассказывают, что у них там делается и что им от нас нужно. И видно, что интерес всё время растёт, вопросов много по Учению, потому что не всегда понятно то, что написано, или понимают не так, — тогда мы разъясняем.

Наталия Дмитриевна, я знаю, что Вы, работая с наследием Рерихов, осмысляете его и поэтически. Вы выпустили, по-моему, уже два поэтических сборника. Причём стихи напрямую связаны с деятельностью, с жизнью Рерихов и их творчеством. Они дали толчок для Вашего поэтического видения. Расскажите об этой стороне Вашей деятельности.

Я стала писать стихи с того момента, как я приобщилась к Живой Этике, то есть с тридцати лет. До того я стихов не писала, никакая лирическая сторона моей жизни меня не вдохновляла. А когда я приобщилась к книгам, то начала писать стихи исключительно на темы Учения. Основная тема всех стихов — это мысли Учения. Есть и о природе, и об Учителях, и о картинах Рериха. Всё моё вдохновение берётся из книг Учения. Вот эти два сборника у меня вышли, и я их понемножку пополняю.

Могли бы Вы сейчас прочитать свои стихотворения? Вы взяли в руки лист бумаги — это свежее стихотворение, недавно написанное?

Свежее, написанное 1 марта 1997 года. В книге «Иерархия» (177), так называется одна из книг Учения, есть слова: «...благословим каждодневность».

Не замечая дней и лет
Среди трудов, и бурь, и бед,
Неся неугасимый свет
И в зной дневной, и в стужи снежность,
Наперекор самим себе
Мы продвигаемся к Тебе,
Благословляя каждодневность.

Цитата из книги «Сердце» (208): «Лишь из собственного пепла возрождается Феникс».

Из пепла чувств, ненужных и пустых,
Сгоревших в яром к Высшему стремленьи,
Родится Феникс, птица Красоты,
И знаменует духа пробужденье.
Крылатый дух не ведает земли
И тех цепей, чтоб заковать могли
В могиле плоти вечное движенье.

* * *

Рост духа даёт свои всходы:
Придёт разуменью черёд —
И там, где слова не доходят,
Там сердца посылка дойдёт.

Это — на слова из книги «Грани Агни Йоги»:

Зову на бой с самим собой!
Тебе от сотворенья дан
Свободной воли страшный дар.
Той битвы роковой исход,
Свою судьбу, паденье, взлёт
Решать настанет твой черёд,
Когда урочный час пробьёт.

Спасибо. Это поэтическое осмысление всего того, с чем Вы знакомы пятьдесят лет. Это ведь поможет и нашей сегодняшней молодёжи — через Ваши стихи прийти к Рериху. Вы со мной согласны?

Я согласна, не потому что я очень много о себе воображаю, а потому что у меня масса писем на эту тему. Люди пишут, причём самых разных возрастов. Вчера, например, мы получили от семиклассницы письмо, совершенно чудесное. И взрослые, и пожилые пишут, что часто стихи помогают осмыслению Учения, что даже некоторые начинают подходить к Учению со стихов. Вот им попалась книжка, прочитали, заинтересовались. Бывает и такой подход, не всегда, конечно, но бывает, что и со стихов начинается.

Наталия Дмитриевна, Вы упомянули о своих учениках и соратниках, которые сейчас находятся в Вашей квартире и слушают нашу беседу.

Имейте в виду, это не ученики, это соратники. Учеников как таковых у меня нет, мы все вместе работаем, вместе учимся, вместе делимся. Но если я или кто-то знает больше, тот больше и даёт.

[1] Н.Д. Спирина рассказывала, что в Харбине Н.К. Рерих выступал с лекциями, и она посещала их. (С. 349 настоящего издания.)