ЖИЗНЬ В ХАРБИНЕ. Начало поэтического творчества

В начале 1940-х годов Н.Д. Спирина начинает писать стихи. Полюбив поэзию с ранних лет, «как только стала понимать слово», Наталия Дмитриевна пронесла эту любовь через всю жизнь. «Поэзия украла меня и никому не отдала», — говорила она. Посещая с гимназических лет литературно-поэтический кружок в Харбине, Наталия Дмитриевна, по её словам, «копила, впитывала поэзию», но сама стихов не писала. И только встреча с Учением Живой Этики раскрыла её удивительное поэтическое дарование, и зажёгся огонь духотворчества. Наталия Дмитриевна вспоминала: «Когда я раскрыла книги Учения и мне стали встречаться мысли очень близкие, которые меня зажигали, у меня стали складываться стихи, и только на темы Учения. Первое стихотворение появилось, когда рано утром я взглянула в окно, а там — восходящее солнце, небо светло-голубое и по нему летели розовые облака: "На заре, по небу голубому розовые ангелы летят!" — в них я увидела как бы ангелов».

Облака на заре

На заре безмолвие в Природе,
Но слышнее Твой беззвучный Зов.
Мрак ночной в прошедшее уходит,
День грядёт от новых берегов.

Ветви, напряжённые как струны,
В ожиданьи солнечной руки,
Силуэтом в небе чертят руны,
Благостно и радостно легки.

Мир затих... и сердце ввысь влекомо...
Расцветает в тишине Твой сад.
На заре, по небу голубому
Розовые ангелы летят!

«После этого я начала писать стихи, выражая в них те мысли Учения, которые мне были особенно созвучны и вызывали восторг и радость. Это происходило как-то естественно: я читала, слушала Бориса Николаевича, и стихи рождались.

Часть своих стихов я облекала в малую форму. По поводу формы мне пришла мысль, чтобы эти стихи были не больше семи строк (меньше можно, больше — нет), чтобы там нигде не было местоимения "я" и в каждом из них, как в капле, отражалась бы какая-то мысль Учения. На выбор эпиграфа и названия сборника "Капли" меня вдохновили слова Н.К. Рериха: "Изо всей благодати в руках крепко сжатых я донесу только капли". Так помимо стихов в обычной форме я стала писать и "Капли". Весь этот сборник в такой форме и выдержан».

Узнав о даре, открывшемся у его ученицы, Борис Николаевич сказал ей: «Всё, что вы пишете, приносите. Обязательно будем читать, обсуждать». «Он требовал от меня, — вспоминала Наталия Дмитриевна, — чтобы я шлифовала своё мастерство. "На такие темы, — говорил он, — нельзя писать небрежно, коряво — тогда их лучше и не затрагивать. Если вы берётесь писать стихи на темы Живой Этики, то их форма должна соответствовать высокому содержанию". Так он мне это крепко повелел, и я старалась, как могла, этому указанию следовать всю жизнь». Наталия Дмитриевна нашла нужные книги и серьёзно взялась за изучение теории стихосложения.

Елена Ивановна Рерих, переписываясь с Борисом Николаевичем, интересовалась его учениками, «молодой порослью», хотела знать, как идёт распространение Учения. Б.Н. Абрамов посылал ей стихи из сборника «Капли». В ответ Елена Ивановна писала: «О "Каплях"... могу сказать, что яро они мне близки и я принимаю их всем сердцем. Пусть пишет со всем пылом сердца своего, не сомневаясь ни в чём. Очень хотела бы иметь ещё несколько "Капель", ибо чую Источник их» (24 января 1954 г.). «Жду новых "Капель" от Наты. Очень они меня трогают... Также радовалась и за присланные "Капли". Сердце горит, и дух начинает творить свою сказку жизни... Любите — и вся радость придёт» (10 февраля 1954 г.). Последняя фраза дала рождение новому стихотворению:

Любовь есть дыхание сердца;
Уйдёт она — сердце умрёт...
Что мёртвому камню Восход?
Ему и в Лучах не согреться...
Люби — и вся радость придёт!
Любовь есть Бессмертие сердца.

Свой восторженный отклик на стихи прислала и ближайшая сотрудница Рерихов Зинаида Григорьевна Фосдик, которой Борис Николаевич посылал «Капли» наряду с другими произведениями Наталии Дмитриевны. Зинаида Григорьевна пишет: «Стихи "Капли" замечательны по силе и направлению к Великому Облику. Она крупный талант, всё в ней звучит к красоте и свету и радости Бытия. Очень люблю я её стихи — так бы хотелось, чтобы они появились в печати на Родине или же в хороших журналах... Очень бы они украсили этот журнал». «Передайте ей мой самый сердечный привет. Пусть продолжает углубляться в своё творчество. Буду рада, если в будущем сможете посылать без затруднения для себя и другие её стихи и сказки». «Стихи из сборника "Капли" прекрасны. Большой, чистый талант, выявляющий тонкую духовность, — много ей придётся поработать в Служении для Общего Блага, и многим сердцам она принесёт радость и окрыление. Передайте ей мой привет от сердца».

Очень интересен отзыв о «Каплях» одного харбинского поэта, мнение которого для Бориса Николаевича, по-видимому, было очень важно. «В литературных занятиях Ваша ученица достигла огромного успеха. Последние два стихотворения являются настоящими шедеврами... Я прочёл их не только с восхищением, но и с завистью, так как использованные ею темы, всегда волновавшие меня и неоднократно мною употреблявшиеся оформлены с таким совершенством, которого мне достичь до сих пор не удалось. Всё же зависть моя в значительной степени перекрыта радостью перед тем расцветом, который я увидел, читая её стихи. В заключение хочу отметить прекрасную своеобразность стиля, свой независимый ритм, отражающий её индивидуальность».

Наталия Дмитриевна пишет стихи и в другой форме — они войдут в сборник «Перед Восходом». Вскоре она начинает писать также прозу, но «Капли», так высоко оценённые Еленой Ивановной Рерих, навсегда останутся особым разделом её поэтического творчества. Эти стихи получили распространение задолго до их публикации. Они расходились в машинописных текстах, их переписывали от руки, передавали друг другу, посылали друзьям и знакомым. При жизни Наталии Дмитриевны вышло пять изданий «Капель» — стихов, вызвавших необыкновенный отклик у читателей.

В конце 1950-х годов русским, проживающим за рубежом, была разрешена репатриация в Советский Союз. Но у них был и выбор: можно было выехать также в Германию, Австралию, Америку. Многие так и сделали.

Харбинцев, состоявших в переписке с Рерихами, Елена Ивановна и Николай Константинович призывали к возвращению в Россию.

Ещё в 1953 году Е.И. Рерих писала Б.Н. Абрамову: «В самом начале пребывания Николая Константиновича в Харбине был дан Совет стремиться всеми помыслами в Лучшую Страну. Направление было указано на Север, и никогда не было поощрения к отъезду в другие страны. С тех пор мудрость такого Указания подтвердилась неоднократно».

О серьёзном выборе, стоявшем перед группой учеников Абрамова, и о последовавших событиях Наталия Дмитриевна рассказывала так: «Свободная воля — на неё Борис Николаевич никогда не посягал. И когда нам без конца писали и Николай Константинович, и Елена Ивановна: ''Ехать, ехать и ехать. Вы там нужны. Даже если вы только будете читать Учение, и то вы сделаете очень большое дело для пространства России'', — две его ближайшие ученицы уехали в Австралию. Он говорил им, убеждал, но не стал на них влиять, не стал запрещать. Для него это был удар. Он, как руководитель и ответственный за них до какой-то степени, страшно переживал. Он понимал, что, не выполнив Указа Иерархии, они выбрали "путь в никуда"». «На множества рассчитывать не приходилось. И у Бориса Николаевича осталась я одна».

Наступил 1959 год. Б.Н. Абрамов готовится к отъезду на Родину. Ему 62 года, на руках — больная жена. Из группы его учениц в Россию собирается только Н.Д. Спирина, у которой в то время была мать весьма преклонного возраста.

Накануне отъезда, 24 июля 1959 года, Б.Н. Абрамов получает Сообщение: «Считаю необходимым спешить с отъездом... Ждём вашего сдвига и Готовимся Помочь».

Наталия Дмитриевна вспоминала: «Вначале доступ в Россию для нас, проживающих за рубежом, был закрыт. Пока был сталинский режим, ехать было нельзя, потому что те, кто пересекал границу с желанием вернуться на Родину, исчезали бесследно. Мы ждали благоприятного момента. И вот Хрущёв объявил репатриацию — все русские могут вернуться на Родину, причём на очень хороших условиях: нам давали подъёмные, был бесплатный проезд. Правительство обязалось нас трудоустроить и по возможности поставить на очередь на квартиру. Всё это было выполнено». 

Назад в раздел : БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК