ТЫ находишься в вечном Настоящем,
В вечном Сегодня, вмещающем Завтра и Вчера;
Всё остальное имеет три меры времени;
Приходит, существует и уходит;
Но ТЫ пребываешь вовеки - непреходящий
Оплот
Среди перемен и движений непрочных и
временных форм.
ТЫ - вечная Жизнь, Радость и Свет для
познавших Тебя
Поверх проявлений земных -
Надземное Солнце всех солнц.
Листы Сада Мории. Зов, 25.11.1922
Всё отдано Тебе - сомненье, страх и гнев.
Чудовища пути не преграждают боле;
Свободный дух, послушный высшей Воле,
Идёт вперёд к суждённой Вышине.
Игрушки наши пыльные возьмёшь,
В огне священном в Башне перельёшь,
А нам вручишь путь к Свету, к нашей доле,
И души наши от земной неволи,
Раскрепощённые, уйдут навек туда,
Куда зовёт ведущая Звезда.
За пределами пар полюсов чистоты и порока,
За преградами дел и событий текущего дня
Мы дорогу найдём, не упустим урочного срока
И достигнем Порога, зов новой эпохи приняв.
Мы поймём её клич - отрешиться от замыслов личных,
И реальность узрев, убедимся, что даль широка...
Смены форм не касаются сущности наших обличий,
И единое Эго идёт сквозь века и века.
И за тою чертой между жизни концом и началом,
Где открыты врата в беспредельность времён и дорог,
В нескончаемость лет, каждый круг начиная сначала,
Нам предстанет в итоге завещанный вечный Чертог.
После долгого бегства в далёкие чуждые страны
Возвращаемся мы в наш исконный родительский дом;
И вкусив суету, пустоту и лукавство обманов,
Мы встречаемся вновь после давней разлуки с Отцом.
Там за каплю любви Он прольёт океан благодати,
И за кроху добра Он неслыханно щедро воздаст;
И за жертву земную наградой надземной отплатит,
И не будет пути отступить и вернуться назад.
За пределами пар полюсов чистоты и порока,
За преградами дел и событий текущего дня
Мы дорогу найдём, не упустим урочного срока
И достигнем Порога, зов новой эпохи приняв.
Мы поймём её клич - отрешиться от замыслов личных,
И реальность узрев, убедимся, что даль широка...
Смены форм не касаются сущности наших обличий,
И единое Эго идёт сквозь века и века.
И за тою чертой между жизни концом и началом,
Где открыты врата в беспредельность времён и дорог,
В нескончаемость лет, каждый круг начиная сначала,
Нам предстанет в итоге завещанный вечный Чертог.
После долгого бегства в далёкие чуждые страны
Возвращаемся мы в наш исконный родительский дом;
И вкусив суету, пустоту и лукавство обманов,
Мы встречаемся вновь после давней разлуки с Отцом.
Там за каплю любви Он прольёт океан благодати,
И за кроху добра Он неслыханно щедро воздаст;
И за жертву земную наградой надземной отплатит,
И не будет пути отступить и вернуться назад.
Эпоха новая настанет,
Когда мы возродимся к ней;
Из праха прежних дней восстанет
Наш дух, свободный от цепей,
В которые он был закован,
Отринув продвиженье сам,
Забыв основы и законы,
Ведущие в надземный Храм.
И в час, когда земные сферы
С Небес очистятся огнём,
Тогда к Тебе поверх барьеров,
Поверх себя мы подойдём.
Мы идём по пескам золотым,
Устремясь за Тобою вослед.
Ты принёс нам вселенский Завет,
Погребённый под грудою лет.
Впереди уже брезжит Рассвет,
Позади — позабытая ночь.
Мы уходим от прошлого прочь
И вступаем в немеркнущий Свет.
Сонет
Ведёт ко храму тихая дорога,
Вокруг неё старинных кедров ряд;
В торжественном безмолвии стоят
Они бессменной стражей у порога.
Кадильницей небесного чертога
Суровый их игольчатый наряд
Целебный, благовонный аромат
Струит веками благостно и строго.
По этому прекрасному пути
Из года в год, призывам гонга внемля,
Шли шествия, моленья вознести
Благому Небу за народ и землю.
И этой вдохновенною мольбой
Соединялись Небеса с Землёй.
Сонет
Ведёт ко храму тихая дорога,
Вокруг неё старинных кедров ряд;
В торжественном безмолвии стоят
Они бессменной стражей у порога.
Кадильницей небесного чертога
Суровый их игольчатый наряд
Целебный, благовонный аромат
Струит веками благостно и строго.
По этому прекрасному пути
Из года в год, призывам гонга внемля,
Шли шествия, моленья вознести
Благому Небу за народ и землю.
И этой вдохновенною мольбой
Соединялись Небеса с Землёй.
Сонет
Чудеснейшим из сказочных цветов
Под синим небом древнего Китая,
Сияющею белизной сверкая,
Расцвёл причудливый цветок Богов.
На изумрудной зелени лугов
Гимн в мраморе поёт, не умолкая,
О красоте заоблачного Края
На протяжении пяти веков.
Здесь Неба сын пред голубым Отцом,
Представ один в великом дерзновенье,
Молился за народ, страну и дом,
За урожай, за мир своих владений.
И Небу в дар на мраморный Алтарь
В благоговеньи простирался Царь.
Сонет
Чудеснейшим из сказочных цветов
Под синим небом древнего Китая,
Сияющею белизной сверкая,
Расцвёл причудливый цветок Богов.
На изумрудной зелени лугов
Гимн в мраморе поёт, не умолкая,
О красоте заоблачного Края
На протяжении пяти веков.
Здесь Неба сын пред голубым Отцом,
Представ один в великом дерзновенье,
Молился за народ, страну и дом,
За урожай, за мир своих владений.
И Небу в дар на мраморный Алтарь
В благоговеньи простирался Царь.
«Так нужно как можно проще
и радостнее отплывать к Острову Белому...»
Сердце, 113
Остров Белый — Маяк —
Средь тумана и мрака,
Среди хаоса волн
Указует нам путь;
Сквозь кромешную мглу
Посылает нам знаки,
Чтобы кормчий наш — сердце —
Мог туда повернуть
Мимо рифов подводных,
Мимо мысов скалистых,
Где так много обломков
От слепых кораблей,
Не поверивших в знаки,
Заблудившихся в мглистых
И коварных обманах
Без водящих лучей.
Остров Белый — наш Дом.
По тропинке тернистой
Под пронзающим ветром
И холодным дождём,
Ночью тёмной и злой,
Где для нас каждый выступ
Может прятать врага, —
Мы упорно идём.
И мы знаем, что радость
Есть особая мудрость,
Что тропа с каждым шагом
Ближе к Дому ведёт.
И при мысли о Доме
Испытанье и трудность —
Только рост наших крыльев,
Наш грядущий полёт!
Так голубеет снег на утренней заре,
И воздух свеж и чист, как мысли горних Риши.
Идёт дорога вдаль и тает в лёгкой мгле,
И розовых лучей ждут голуби на крыше…
Я в этот ранний час молю о чистоте
Моей и всех людей, здесь на земле живущих;
И так легко тогда стремиться к Красоте,
Имея образец в Природе вечно сущей.
Так голубеет снег на утренней заре,
И воздух свеж и чист, как мысли горних Риши.
Идёт дорога вдаль и тает в лёгкой мгле,
И розовых лучей ждут голуби на крыше…
Я в этот ранний час молю о чистоте
Моей и всех людей, здесь на земле живущих;
И так легко тогда стремиться к Красоте,
Имея образец в Природе вечно сущей.
О вдохнови мои мечтанья,
Сознанье Светом озари!
Великий Дух, века исканий
К Твоим Твердыням привели.
К Твоим возвышенным чертогам
Пути страданий привели;
Изранили меня дороги
Обманных призраков земли.
Сожгу желаний сор давящий,
Оставлю память позади…
О, Светлый Дух, огнём творящим
Меня из пепла возроди!
О вдохнови мои мечтанья,
Сознанье Светом озари!
Великий Дух, века исканий
К Твоим Твердыням привели.
К Твоим возвышенным чертогам
Пути страданий привели;
Изранили меня дороги
Обманных призраков земли.
Сожгу желаний сор давящий,
Оставлю память позади…
О, Светлый Дух, огнём творящим
Меня из пепла возроди!
Половина луны, как гигантский
отрезанный ломоть,
Поднималась в холодных,
оранжево-мёртвых лучах,
Стаи звёзд в небе чёрном чертили
углы и изломы,
И гудки паровозов срывались,
о чём-то крича.
По дороге неровной шаги раздаются
так гулко
Неизвестных людей и обрывки
разорванных фраз,
Постепенно они отстают,
растворяясь в проулках,
Погружаясь, как в море, во мрак,
недоступный для глаз.
Наконец — никого. Ветер в вязах
пропыленных пляшет,
В непроглядную даль, в глубь ночную,
иду я одна,
И пустынность глухая подносит мне
горькую чашу,
Одиночества чашу, и требует
выпить до дна.
Не приму! Я тебя презираю,
бездушная Майя,
Я тебя не страшусь. Твой покров есть
древнейший обман;
Безнадёжности жалом, миражною жутью,
пронзая,
Ты немало так горько усталых
сводила с ума.
Это всё позади. Впереди —
осиянные дали,
Предо мной моё Солнце — Твои
огневые Глаза!
Никогда и ничто не затмит
золотые Скрижали,
Не заставит забыть, не заставит
вернуться назад.
Впереди только Ты. От Твоих
огненосных сияний,
Озарений Твоих, искрой сердце
моё зажжено!
И да будет оно, в дар Тебе,
на алтарь мирозданья,
Как Лампада Герою, торжественно
вознесено!
Половина луны, как гигантский
отрезанный ломоть,
Поднималась в холодных,
оранжево-мёртвых лучах,
Стаи звёзд в небе чёрном чертили
углы и изломы,
И гудки паровозов срывались,
о чём-то крича.
По дороге неровной шаги раздаются
так гулко
Неизвестных людей и обрывки
разорванных фраз,
Постепенно они отстают,
растворяясь в проулках,
Погружаясь, как в море, во мрак,
недоступный для глаз.
Наконец — никого. Ветер в вязах
пропыленных пляшет,
В непроглядную даль, в глубь ночную,
иду я одна,
И пустынность глухая подносит мне
горькую чашу,
Одиночества чашу, и требует
выпить до дна.
Не приму! Я тебя презираю,
бездушная Майя,
Я тебя не страшусь. Твой покров есть
древнейший обман;
Безнадёжности жалом, миражною жутью,
пронзая,
Ты немало так горько усталых
сводила с ума.
Это всё позади. Впереди —
осиянные дали,
Предо мной моё Солнце — Твои
огневые Глаза!
Никогда и ничто не затмит
золотые Скрижали,
Не заставит забыть, не заставит
вернуться назад.
Впереди только Ты. От Твоих
огненосных сияний,
Озарений Твоих, искрой сердце
моё зажжено!
И да будет оно, в дар Тебе,
на алтарь мирозданья,
Как Лампада Герою, торжественно
вознесено!
Сад, за'литый луной… В осеребрённой мгле
Деревьев контуры возносятся высоко…
Цветочный аромат и ветер из полей
Сливаются в один глоток душистый вздоха.
О, напитай меня! Спокойствием коснись
И мира струями стремления наполни!
О, тихая, овей дыханием синим сны
И звонким блеском звёзд зажги мечтаний волны!
Сад, за'литый луной… В осеребрённой мгле
Деревьев контуры возносятся высоко…
Цветочный аромат и ветер из полей
Сливаются в один глоток душистый вздоха.
О, напитай меня! Спокойствием коснись
И мира струями стремления наполни!
О, тихая, овей дыханием синим сны
И звонким блеском звёзд зажги мечтаний волны!
Средь лязга раздоров и разъединенья
Мечта улетает туда,
Где в мраке планеты звездою спасенья
Сверкает Община Труда.
Поверх разрушений, захватов и мести
Отрадно и сладко ловить
Желанную весть о спасительном Месте,
О радостном Братстве Любви.
В тисках у невежества тёмной гордыни
Стремятся призывы молитв
Туда, где бессменным дозором Твердыня
Высокого Знанья стоит.
В глубинах падений, в тенётах у Майи,
Мы грезим, тоску затая:
«Живут Настоящие Люди в том Крае,
Совсем не такие, как я!»
Средь лязга раздоров и разъединенья
Мечта улетает туда,
Где в мраке планеты звездою спасенья
Сверкает Община Труда.
Поверх разрушений, захватов и мести
Отрадно и сладко ловить
Желанную весть о спасительном Месте,
О радостном Братстве Любви.
В тисках у невежества тёмной гордыни
Стремятся призывы молитв
Туда, где бессменным дозором Твердыня
Высокого Знанья стоит.
В глубинах падений, в тенётах у Майи,
Мы грезим, тоску затая:
«Живут Настоящие Люди в том Крае,
Совсем не такие, как я!»
Мы выходили из комнат
В душную, тёмную ночь,
Зовы грозовые помня,
Миру желая помочь.
Мы уходили в молчаньи,
Мы расставались без слов,
Вдаль устремясь беспечально,
Рвали сплетения снов.
В этот момент увидали
Мы на востоке вдали,
Как необъятные дали
Зори ночные зажгли.
Острых, пронзительных копий
Вспышки летают во мгле,
Как исступлённые вопли
Неба к заснувшей Земле.
Небо проснулось и грозно
Мечет зигзаги огня:
«Горе восставшему поздно,
Не увидавшему Дня».
Яро сверкают зарницы,
Пламени бездна видна, —
На горизонте Жар-Птица
Чертит крылом письмена!
Мы выходили из комнат
В душную, тёмную ночь,
Зовы грозовые помня,
Миру желая помочь.
Мы уходили в молчаньи,
Мы расставались без слов,
Вдаль устремясь беспечально,
Рвали сплетения снов.
В этот момент увидали
Мы на востоке вдали,
Как необъятные дали
Зори ночные зажгли.
Острых, пронзительных копий
Вспышки летают во мгле,
Как исступлённые вопли
Неба к заснувшей Земле.
Небо проснулось и грозно
Мечет зигзаги огня:
«Горе восставшему поздно,
Не увидавшему Дня».
Яро сверкают зарницы,
Пламени бездна видна, —
На горизонте Жар-Птица
Чертит крылом письмена!
«Одиноко стоит вершина».
Листы Сада Мории. Зов
Одиноко стоит вознесённая к небу вершина,
Одинока она в несравненном величии своём,
От земли далека; а над ней в беспредельности синей
Пролетают светила, сверкая призывным огнём.
Восходящее солнце ей первой привет посылает,
И луна отражённо блестит в голубых ледниках,
И горячий родник из-под снега кипуче играет,
Вынося из глубин исцеление людям в веках.
Бриллиантовый снег наполняет долинные реки,
И питает поля и несёт урожай золотой;
И гремучие тучи у ног остаются вовеки,
Не дерзая равняться с венчанной на царство главой.
Дух великий на дивных высотах стоит одиноко.
Кто поймёт, кто разделит тягчайшую ношу его?
Одиночества чувство священно и близко пророку,
Всё отдавшему нам, от земли не приняв ничего.
О Вершина Земли! Принимая космический пламень,
Ты даёшь его нам, зажигая во мраке сердца.
В твоих мощных руках заповедный,
завещанный камень,
И над светлой главою пылает виденье венца.
